Виктор Харламов
Читая все стихи, в любое время,
Но не зимой, когда белеет чист,
Не замысел, а просто чистый лист,
Сложнее... Резвое снежинок племя
Нелюбовь европейцев друг к другу,
Наглость власти гремящей, что танк
Тот совковый, забытый, ва-банк
Посылающий смертных "друг к другу".
Есть Законы от Ньютона, вроде,
Мой первый стих написан был в окопе
На той , от взрывов в осыпи, стене,
Когда теряло звёзды в гороскопе
То детство, что убили на войне.
Лилась пожаров смертоносно лава.
Всі барви осені ніц, є одна,
Крізь попіл лиш червона ще горить...
Днесь, долюбить любов свою до дна,
У калиновім трунку зможе мить.
Пожухлі трави не прозорі вже,
Був квиток до станції
"Перша любов"...
Несподівано узяв
його.,
Жартома.,
Без розмов.
У тайны первой – карие глаза,
Вторая тайна – синеглаза, точно...
У тайны первой – сердце роз лоза,
Вторая, с сердцем – хищным, как нарочно.
У тайны, с серебром, кольцо, - удел...
Любов, ти засліпила день очей,
Все стало необачно неправдивим.
Краса як міф, міраж: була й втече,
Все краще завжди бачене та хтиве.
Приховане раптово - геть з очей,
Он родился в Москве, чтобы в Виннице быть,
Вечно жить в каждом сущем болящем;
"Ледяной анатомии" сущая нить
Лечит в прошлом.., и дне настоящем.
Гиппократ хирургии, профессор всех ран,
После школы и семестра.., вдруг,
Лето на продлёнку ходит в осень...
День короче и совсем не в восемь,
Солнце замыкает жаркий круг...
Птиц галдёж, сменили - школа, ВУЗ,
Спадала вниз по каплям грёз вода –
Просеянная, молодостью свята...
Ты, девушкой, бежала сквозь года,
Дарила прелесть тела. Вмиг распята,
Смеялась плоть, просил о страсти Бог,
Думок омріяних не оминеш;
До пам'яті звертаюсь, пам'ятаю:
Для прагнень лиш не вистачає меж
І весен кращих у хмільному гаю:
Оплакана, ти, бажана з тих днів.
Не вкради себе, думку безкарну.
Хочуть вкрасти щось гарне; морока:
Миті любощів, сенс їх, лжу гарну..,
Грім, грозу... Все ж банальність жорстока.
Від любові залежить все, звично,
