Владимир Высоцкий
Вдох глубокий. Руки шире.
Не спешите, три-четыре!
Бодрость духа, грация и пластика.
Общеукрепляющая,
Утром отрезвляющая,
Если жив пока еще -
Вот раньше жизнь!
И вверх и вниз
Идешь без конвоиров,-
Покуришь план,
Пойдешь на бан
И щиплешь пассажиров.
Не покупают никакой еды -
Все экономят вынужденно деньги:
Холера косит стройные ряды,-
Но люди вновь смыкаются в шеренги.
Закрыт Кавказ, горит "Аэрофлот",
В холода, в холода,
От насиженных мест
Нас другие зовут города, -
Будь то Минск, будь то Брест.
В холода, в холода...
Целуя знамя в пропыленный шелк
И выплюнув в отчаянье протезы,
Фельдмаршал звал: "Вперед, мой славный полк!
Презрейте смерть, мои головорезы!"
И смятыми знаменами горды,
Воспалены талантливою речью,-
Пословица звучит витиевато:
Не восхищайся прошлогодним небом,-
Не возвращайся - где был рай когда-то,
И брось дурить - иди туда, где не был!
Там что творит одна природа с нами!
Камнем грусть весит на мне, в омут меня тянет,-
Отчего любое слово больно нынче ранит?
Просто где-то рядом встали табором цыгане
И тревожат душу вечерами.
И, как струны, поют тополя.
- Подходи, народ, смелее -
Слушай, переспрашивай!
Мы споем про Евстигнея -
Государя нашего.
Вы себе представьте сцену,
Не сгрызть меня -
Невеста я!
Эх, жизнь моя
Интересная!
Кружи-ворожи!
Анатолию Гарагуле
Был шторм. Канаты рвали кожу с рук,
И якорная цепь визжала чертом.
Пел ветер песню дьявола, и вдруг
Раздался голос: - Человек за бортом!
Посвящается евпаторийскому десанту
За нашей спиной остались паденья, закаты,
Ну хоть бы ничтожный, ну хоть бы невидимый взлет!
Мне хочется верить, что черные наши бушлаты
Дадут нам возможность сегодня увидеть восход.
Я кричал: "Вы что там, обалдели? -
Уронили шахматный престиж!"
Мне сказали в нашем спортотделе:
"Ага, прекрасно - ты и защитишь!
Но учти, что Фишер очень ярок,-
