Александр Кочетков
И снежинки, влетевшие
в столб чужого огня,
К человеческой нежности
возвращают меня.
И в ручье, вечно плещущем
непостижно куда,
Человеческой нежности
Земля! Когда грудь задохнется
Отчаяньем, едким как дым,-
Повей из родного колодца
В нее шелестящим ночным
Дождем. Пролетающих молний
Перо мне алмазное брось,
И грохотом дом мой наполни,
I
Хор жаворонков в синей вышине
Трепещет крылышками. Сердце мне -
Все радостней, беспечней, поднебесней -
Пьянит порхающая песня песней.
Звенят певцы в воздушной синеве,-
Пусть гнездышко у каждого в траве,
1. Серый дворик
Серый дворик завален рухлядью. Облачно-бледен
Голубоватый денек. Желоб свисает с крыльца.
Гусь и гусыня стоят над лоханью с объедками: шеи
Вылиты из серебра, крылья - узорная чернь.
От пирамидки стволов березовых льется атласный
Мягко-развеянный свет на обомшелый забор.
Глубокая страсть не похожа на юные муки:
Она не умеет стонать и заламывать руки,
Но молча стоит, ожидая последнего слова,
К блаженству и к гибели с равным смиреньем готова,
Чтоб веки сомкнуть и спокойно взойти, если надо,
Тропой осужденных на облачный гребень Левкада.
Все смолкнет: страсть, тоска, утрата...
О дне томящем не жалей!
Всех позже смолкнет - соловей,
Всех слаще песни - у заката.
- Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой.
Чуть свет. Час утра. Тающий полет
Луны за Копетдаг, и вкруг нее
Пронзительная легкая качель
Стрижей. Вот - огненно зазеленел
Тутовник, и застрекотала в нем
Чечетка воробьев. Как лепесток
Цветка, у круч молочный воздух. Вдруг -
По серым шелковинкам облаков
