Надпись на гробнице Тристана и Изольды
Когда, в смятенный час заката,
Судьба вручила нам двоим
Напиток нежный и проклятый,
Предназначавшийся другим,-
Сапфирным облаком задушен,
Стрелами молний вздыбив снасть,
Корабль упругий стал послушен
Твоим веленьям, Кормщик-Страсть.
И в ту же ночь могучим терном
В нас кровь угрюмо расцвела,
Жгутом пурпуровым и черным
Скрутив покорные тела.
Клоня к губам свой цвет пьянящий,
В сердца вонзая иглы жал,
Вкруг нас тот жгут вихрекрутящий
Объятья жадные сужал,-
Пока, обрушив в душный омут
Тяжелый звон взметенных струй,
Нам в души разъяренней грома
Не грянул первый поцелуй.
. . . . . . . . . . . . . . .
О весны, страшные разлуки!
О сон беззвездный наяву!
Мы долго простирали руки
В незыблемую синеву.
И долго в муках сиротели,
Забыты небом и судьбой,
Одна - в зеленом Тинтажеле,
Другой - в Бретани голубой.
. . . . . . . . . . . . . . . .
И наша страсть взалкала гроба,
И в келье вешней тишины
Мы долго умирали оба,
Стеной пространств разделены.
Так, низойдя в родное лоно,
Мы обрели свою судьбу,
Одна - в гробу из халцедона,
Другой - в берилловом гробу.
. . . . . . . . . . . . . . .
И ныне ведаем отраду
Незрячей милости людской.
Нас в землю опустили рядом
В часовне Девы пресвятой.
Чтоб смолкли страсти роковые,
Чтоб жар греха в сердцах погас,
Алтарь целительной Марии
В гробах разъединяет нас.
...Но сквозь гроба жгутом цветущим
Ветвь терна буйно проросла,
Сплетя навек - в укор живущим -
В могилах спящие тела.
